Из акта Новороссийской городской комиссии по результатам расследования злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников в г. Новороссийск:

«<…> Другой очевидец, жительница города Новороссийска Дударь Вера Васильевна, проживающая по ул. Шоссейная № 1, говорит: «15 декабря 1942 года, находясь около поселка Борисовка, что в 6-ти километрах от Новороссийска, примерно около двух часов дня, меня обогнала немецкая грузовая машина, следовавшая из Новороссийска. Машина была переполнена русскими людьми. Не доезжая Борисовки, машина свернула влево по направлению к ущельям гор. Отойдя метров 250 от дороги, машина остановилась, всех русских, находившихся в машине, разгрузили.

Я полюбопытствовала, остановилась на дороге. Спустя несколько минут я услышала стрельбу из автомата. До меня долетали крики и стоны людей. Немцы вталкивали людей в окоп, затем, притрусив сверху землей, несколько немецких солдат сели в машину и уехали в Новороссийск.

Оставшись одна, я побежала к месту расстрела. Перед моими глазами открылась страшная картина. В специально вырытом окопе — траншее лежали убитые до двух десятков людей разных возрастов и полов. Тут были мужчины и женщины. Некоторые из них еще дышали, захлебываясь кровью, некоторые судорожно дергали руками и ногами». <…>
Источник: ГАКК. Ф. Р-897. Оп. 1. Д. 1. Т. 2. Л. 217–233.

Из материалов местной периодики:
«Суд над изменниками Родины
Три дня, с 17 по 19 июня, в переполненном народом клубе цемзавода «Первомайский» Военный Трибунал Краснодарского гарнизона в составе: председателя майора юстиции Кузнецова и членов майора Гнилицкого, сержанта Леликова, при участии государственного обвинителя – помощника военного прокурора СКВО, майора юстиции Данилевского и защиты – адвокатов Невиненко и Нежниковой, разбирал дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников в Верхне-Баканском районе.

По настоящему делу преданы суду по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1-«б» (измена Родине) Уголовного Кодекса РСФСР Горобец М.И., Заика М.Г., Мазко Г.И., Корниенко З.С., Швец Г.И.

Немецкие фашисты, оккупировав район, начали устанавливать так называемый «новый порядок», направленный на разгром народного хозяйства, на истребление советского населения. Фашистские мерзавцы хотели уничтожить советское государство, советский народ. За период оккупации, по неполным данным, они расстреляли в нашем районе 1263 человека, в том числе женщин, детей, стариков. Звери, в человеческом обличии, они изобретали неслыханные в истории орудия для истребления мирных советских граждан. Душегубкой умерщвлено 160 человек. Угнано в рабство свыше 5 тысяч человек. <…>

Фашисты и их пособники оставили после себя реки крови, потоки слез, – говорит в своей речи государственный обвинитель, майор юстиции Данилевский, – они хотели уничтожить нашу Родину, наших граждан, восстанавливали рабство, истребляли население. На скамье подсудимых сидят человеческие выродки, помощники бандитов и сами бандиты. Все это неслучайные люди. У Горобца отец был атаманом, у Заики брат был атаманом. Все они не случайно, но не под нажимом, а сознательно стали предателями, изменники воинской присяге, мало того, они задерживали и выдавали немцам воинов Красной Армии. <…>

Суд приговорил: Горобца, Заику, Мазко и Корниенко к высшей мере наказания – расстрелу, Швец – к 10 годам исправительно-трудовых работ, с последующим поражением в правах на 5 лет. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит».

Источник: Большевик Черноморья: орган Верхне-Баканского райкома ВКП(б) и районного Совета депутатов трудящихся. 1945. № 36 (116). 20 июня. С. 1.

Композиция памятника состоит из двух элементов – один в форме белой пятиконечной звезды, из сердцевины которой выступает небольшой обелиск. Второй, на небольшом расстоянии от звезды, представляет бетонный постамент с семью каменными надгробными плитами. На центральной плите выгравирована надпись: «Расстрелянным в 1942 – 1943 гг. фашистскими оккупантами жителям поселка и погибшим воинам Советской армии. Вечная слава павшим за свободу и независимость нашей Родины». На остальных плитах нанесены фамилии установленных жертв.